Гостевая книга

hex1.jpg
hex2.jpg
hex3.jpg
Владимир Коренев:
“У меня нет ностальгии по юности”
 
 
“Лучше лежать на дне, в синей прохладной мгле, чем мучиться на суровой, проклятой, ненужной земле…” Сорок лет назад, когда вышел фильм Владимира Чеботарева
“Человек-амфибия”, эта песня звучала везде:
на танцплощадках, на школьных “голубых огоньках”,
во дворах, в раскрытых настежь окнах.
 
 
Картина имела оглушительный успех. Было в этом романтическом гимне любви и свободе нечто, что никак не вписывалось в идеологическую атмосферу тех лет. На исполнителя главной роли, неизвестного тогда актера-студента Владимира Коренева, обрушилась небывалая популярность. В моду сразу вошли длинные стрижки и белые костюмы – как у Ихтиандра. Его совершенная красота ошеломляла. Он стал настоящим секс-символом эпохи, пусть даже в те времена это так и не называлось.

Критика злобно набросилась на фильм, предрекая ему скорое забвение. Писали, что он пропитан буржуазным духом, что режиссер не подчеркнул социальный смысл происходящего.

Через полгода в Триесте на международном фестивале фантастического кино фильм “Человек-амфибия” получил одну из престижных премий – “Серебряный парус”.

После “Человека-амфибии” у Владимира Коренева больше не было громких ролей в кино. Видимо, слишком уж не советский был типаж: его трудно было представить в роли тракториста или передовика производства.

Прошло сорок лет. Состарились поклонницы. Владимиру Кореневу исполнилось шестьдесят.

Почти каждый вечер он выходит на сцену Театра имени Станиславского: играет двадцать два спектакля в месяц, в основном главные роли, причем без второго состава. Рано утром везет в детский сад внука Егора (говорят, точная копия дедушки в детстве), потом едет в Институт гуманитарного образования, где преподает студентам актерское мастерство. Вечером – снова за Егором. Это не обязанность, просто он никому не доверяет внука и даже не берет во внимание протесты дочери, которая иногда возмущается: “Ну я же все-таки мать!” Потом Владимир Борисович уезжает в театр...

Жена Владимира Коренева Алла Константинова и дочь Ирина Коренева тоже актрисы Театра Станиславского. Более чем актерская семья…

Считается, что крепкие браки в творческой среде – огромная редкость. Так это или нет, но сорок лет совместной жизни – это очень серьезно…

- Вы помните, как познакомились?

В. К. Совершенно не помню. Помню только, что все было гармонично, без сопротивления с моей стороны. Видимо, так все и должно было получиться: не знаю, кто ужился бы со мной, кроме Аллы, и с кем ужился бы я.

А. К. Еще бы не помнить! Я училась в ГИТИСе, снималась в Одессе в главной роли в фильме “Сошел матрос на берег” и в институте появилась только в ноябре. Девчонки сразу сообщили: “К нам в институт поступил та-а-кой мальчик! Все по нему с ума сходят! Вон Светка в него уже по уши влюбилась”. Спрашиваю у Светы: “Покажешь?” А она: “Тебе нельзя показывать, отобьешь”.

Прихожу в институт, меня поджидает Вика Авербах с “Мосфильма”. Там снимали картину “Трудное счастье”, и режиссер велел ей привезти меня на пробы. Но я так устала от съемок в Одессе, что слышать ни о чем не хотела. А Вика говорит: “Тут еще один мальчик пробуется на главную роль. Володечка, иди сюда!” Я мельком взглянула, еще не подозревая, что это именно он и есть. Никакого впечатления он на меня не произвел. Тут звонок, я побежала по лестнице вверх. Он пошел следом, что-то мне говоря. Я спешу, не обращаю на него внимания, а навстречу идет наша Светлана. Я вдруг вижу ее каменное лицо и безумные глаза. Тут я и догадалась, что это “тот самый”.

Когда мне говорили, что Коренев красивый, я этого не понимала. Я никогда не обращала внимания на мужскую внешность. Мне было с ним интересно – вот это да. Я не знаю другого такого человека, который был бы так энциклопедически образован, как мой муж. У него феноменальная память, он удивительно рассказывает, пишет замечательную публицистику о театре, об актерах.

- Владимир Борисович быстро сделал вам предложение?

А. К. Предложение сделала я. Мы встречались уже четыре года, и многие думали, что наши отношения так ни к чему и не приведут. Я уже закончила ГИТИС и работала в Театре имени Станиславского, куда меня пригласил Михаил Михайлович Яншин. Володя еще учился, и, когда я приходила к нему в институт, всегда заставала одну и ту же картину: на двух лавочках сидят девочки и среди них – один Коренев. Но, говорят, у меня был такой безумный вид, пока я приближалась, что, когда подходила, возле него уже никого не было.

Однажды я сказала: “Иди домой и подумай. Если придешь завтра ровно в двенадцать, мы с тобой подаем заявление в ЗАГС”. Он пришел: “Ну пошли?” Мы подали заявление, и нам назначили регистрацию на 1 апреля. Я взмолилась: “Умоляю! Можно в другой день? Ну не первого же апреля!”

Свадьбы у нас не было. После регистрации я пошла в театр, а он в метро – в тот же день они с курсом уезжали на целый месяц в Финляндию. Первого мая он вернулся, а третьего уехал сниматься в фильме “Человек-амфибия”. В июне у меня начался отпуск, и я не знала, что делать. Вроде я замужем, а куда деваться – не знаю: ехать к мужу на съемки или как? Случайно встретила Мишу Козакова, который предупредил: “Надо ехать. Вокруг него ходят некоторые”. На следующее утро я взяла билет.

- Как вам удалось противостоять громкой славе, которая обрушилась на вашего мужа?

А. К. Когда вышел фильм, телефон звонил непрерывно, за нами повсюду ходили Володины поклонницы. Утром мы выходили из дома – они уже сидели на ступеньках. Куда бы мы ни шли, нас сопровождала толпа и какие-то машины. Когда я была уже беременна Ирой, мы приехали на гастроли в Ленинград. Думаю, хоть здесь никого не увижу. Но когда мы с Володей решили пройтись по Невскому, за нами опять шла толпа. Мне стало плохо.

В. К. Весь подъезд до нашего шестого этажа был исписан губной помадой, и мне несколько раз пришлось ремонтировать его за свой счет. Шли мешками не только письма, но и какие-то посылки, которые мы отправляли обратно. Алле было, конечно, тяжело. Мне же такая популярность была приятна, что лукавить.

А. К. Володя выдержал все это: не спился и не загулял. Возможно, помогло то, что он был воспитан в хороших консервативных традициях. У него удивительная семья. Отец, Борис Леонидович Коренев, контр-адмирал. Когда вышла картина, он тут же приехал в Москву. Было заведено: когда приезжал отец, они уходили с Володей в другую комнату и закрывали дверь. Все ходили на цыпочках: “Тихо, папа разговаривает с Володей”. Бабушка, которая воспитывала их с сестрой, была уникальным человеком. Она безумно любила Володю. Если он возвращался домой в час ночи, она ждала его. Потом он читал до четырех утра, она делала ему чай с молоком по-бурятски (бабушка была бурятка), заваренный по специальной рецептуре. Он пил чай, читал, а бабушка клевала носом, но ни за что не ложилась, пока он сидел…

Эйфория после “Человека-амфибии” продолжалась долгие годы, но не происходило ничего такого, что могло бы испортить наши отношения с Володей.

В. К. Когда через тридцать лет на каком-то фестивале мне вручили приз за самую продолжительную популярность, я пожалел, что в зале не было тех критиков, которые утверждали, что через полгода фильм забудут.

- Вы вспоминаете об этом с ностальгией?

В. К. Нет. Я живу сегодняшним днем, в чем-то – будущим. И не очень люблю вспоминать прошлое. И ощущаю себя не старым, а примерно лет на тридцать.

- Обычно люди, вкусив славы, стараются всеми силами удержаться на ее пресловутой вершине…

В. К. Нет, я совершенно не честолюбив. Слава и популярность счастья не приносят. Счастье – это простые человеческие радости. И если говорить честно, то свою профессию я люблю гораздо меньше, чем саму жизнь во всех ее проявлениях.

- Часто нечестолюбивых мужей подталкивают жены...

В. К. Жена уже устала меня подталкивать, потому что я не поддаюсь. Раньше она говорила: “Почему ты отказываешься сниматься?” Иногда, когда она меня одолевала, я соглашался, и получалась плохая картина. Мне, к сожалению, не удавалось сниматься у больших режиссеров.

Но самое главное, я – театральный артист. Театр люблю больше, чем кино. Кино – это как любовь по телефону. А в театре зритель рядом, в зале. И в театре существовать гораздо сложнее, чем в кино. Тут нужно каждый день доказывать, что ты что-то можешь.

- Сейчас вам предлагают сниматься?

В. К. Естественно. И я отказываюсь, даже если предлагают хорошие деньги. Как я могу сниматься, если каждый день играю в театре?

- А как же имидж?

В. К. Какой имидж? Что это такое? Нельзя отходить от принципов, нельзя проституировать. И потом, у меня нет необходимости пускаться во все тяжкие, я не голодаю, жизнь не заставляет меня идти на панель. Когда бывало трудно, я много ездил, концертировал, но мы не нуждались. Почему я должен вести себя как дешевка? Певчие птицы стаями не летают.

- Владимир Коренев в театре и Владимир Коренев в жизни отличаются друг от друга?

В. К. В профессии я педантичен до мелочей, а в остальном чрезвычайно ленив и необязателен. Могу забыть и не прийти в гости, не позвонить, не поздравить. Память у меня прекрасная, я помню литературные тексты, но номер своего телефона не мог выучить полгода и часто проезжаю на машине мимо собственного дома…

А. К. И тем не менее в быту с ним очень легко. Он неприхотлив, а к домашней работе я приучила его сама. Раньше он никогда не ходил с авоськами: бабушка не разрешала. Она считала, что это не мужское занятие. Как его отцу каждое утро подавались чистая рубашка и чистые носки, так и Володе: все было наутюжено. Кстати, мы ведь поженились тайком, и когда бабушка узнала, то устроила скандал. Тут же, естественно, приехал отец. “Теперь он будет ходить голодный, грязный, неумытый!” – негодовала бабушка. “Это не твое дело, – сказала отец. – Он сам ее выбрал. Пусть ходит какой угодно”. Потом бабушка меня очень полюбила. Бывало, говорила Володе: “Ты с Алей идешь? Тогда вот тебе деньги. А если один, то не дам”.

Володя у меня единственный самый близкий человек. Мы с ним всегда и везде вместе, у нас одна жизнь на двоих. Иногда слышишь от кого-нибудь: поругались, разошлись. Как это можно – разойтись? Иногда, бывало, выйду из себя по какому-нибудь поводу: все, ухожу от вас, собираю чемодан! А он: “Ирочка, мама от нас уходит. Мы тоже соберем чемодан и пойдем следом за ней”. Несколько раз на дню объяснится мне в любви, обнимет, поцелует... Но в институте бегала за ним я. И что это такое было – не пойму...

Наталия Корнеева

online dating
HotLog
Hosted by uCoz
Биография Творческий путь Интервью Моя работа Театр Мои ученики Официальный сайт народного артиста России Коренева Владимира Борисовича